«Трон: Наследие»: Интервью с Оливией Уайлд.

Для того чтобы настроить вас на чтение этого интервью и помочь услышать его, я попробую описать Оливию Уайлд такой, какой я ее увидела на пресс-дне для блогеров и журналистов онлайн-изданий перед выходом фильма «Трон». Собственно, ленту нам не показали — она была еще не готова, а на джанкет совсем уж накануне выхода картины я не попала, поэтому увидела актрису не в приглаженном и выбранном стилистом наряде (для ТВ-интервью), а в спортивных штанах, влажной футболке, с растрепанными немного волосами, небрежно собранными на затылке, с бутылкой воды в одной руке и тарелкой с каким-то обломком сэндвича, который она пощипывала в процессе разговора, запивая водой. Оливия говорит очень энергично, отделяя каждое слово. Исключительная дикция. У нее голос очень уверенного в себе человека. Это заряжает и заражает, рядом с ней чувствуешь себя умней и значительней. Пожатие руки крепкое, горячее и энергичное.

Оливия Уайлд большинству зрителей, пожалуй, известна по роли доктора Реми «Тринадцатой» Хадли в сериале «Доктор Хаус» и по телесаге «Одинокие сердца». Родилась актриса в Нью-Йорке 10 марта 1984 года в семье продюсера публицистической программы «60 секунд» и ирландского журналиста. Казалось бы, девочке следовало увлечься тележурналистикой, так как все окружение ее родителей так или иначе было связано с ТВ. Однако Оливия довольно рано определила свое призвание.

Как и когда у тебя появился интерес к актерской профессии?
Самым первым фильмом, который я увидела и просто влюбилась в него, была картина «Красные башмачки». Я до сих пор ее очень люблю и смотрю, когда есть возможность, хотя помню, кажется, каждую сцену, каждый эпизод. Но жанр, с которым я действительно почувствовала неразрывную связь, — комедия. Совсем маленькой я обожала комедии, фильмы Чарли Чаплина со всеми этими падениями и фарсом. Мне очень нравилась программа «Субботним вечером в прямом эфире». Когда мне было десять лет, я попала на запись этой программы, и именно это событие стало решающим для меня. «Вот именно это хочу делать!» Так актерская карьера стала основной целью, которую я намеревалась активно преследовать. Хотя родители всегда поддерживали меня в моих решениях, в этот раз сразу предупредили, что актерская профессия совсем не из легких, они настраивали меня на то, чтобы я отнеслась к этому со всей серьезностью. Я начала играть в театре очень рано, на телевидении — тоже, начиная с 18 лет, наверное. Практически всю мою жизнь я была актрисой в той или иной степени.

Расскажи о том, как ты оказалась вовлеченной в проект «Трон».
Я встретилась с Джо (Джозеф Косински) и Шоном Бэйли задолго до начала съемок, в 2008 году, кажется, в октябре. Мне было известно, что это как-то связано с проектом «Трон», но все у них было страшно засекречено, и я сперва подписала соглашение о конфиденциальности, потом посмотрела «Трон» 1982 года. Когда я пришла в офис Шона, Джо сказал, что, прежде чем говорить о чем бы то ни было, они покажут мне кое-что. И они показали мне тот ролик, что был сделан для «Комик-Кона». Я была просто ошеломлена. И даже сейчас, зная, на какой уровень они подняли этот проект, я все равно вспоминаю то первое, самое сильное впечатление от увиденного. Едва закончилась запись, я вскрикнула: «Конечно, я хочу в этот проект!» Они смеются и говорят: «Погоди ликовать, мы еще не объяснили тебе ничего!» В общем, мне объяснили, какая история будет рассказана в этом фильме, по существу это история семьи. Моя героиня к тому моменту еще даже не была полностью дописана, ее характер все еще находился в стадии разработки, и поскольку ее не было в первом фильме, то мы могли двинуться в любом направлении, наше воображение на тот момент не было ограничено ничем. И мне фактически предложили принять участие в этом процессе, принести какие-то идеи с собой, сказать, какой я вижу ее, какой я могу ее показать. Ты знаешь, этот разговор тогда, эти два человека в комнате — мы как-то сразу совпали по настроению, и возникло ощущение, как бывает, когда ты точно знаешь, что это именно то... Было ощущение правильности выбора. Чувствовалось присутствие такой волнующей творческой духовности, общности. Я сразу поняла, что передо мной люди, отлично понимающие материал, именно те, кто в состоянии поднять такой проект и сделать замечательный фильм. Они оба мне очень понравились. Джо уже представлял себе фильм визуально, и его видение было совершенно уникальным. Я же была просто очень взволнована возможностью работать в таком необычном проекте с этими потрясающими людьми. А после этой встречи все складывалось уже обычным путем. Кстати, я даже принимала участие в поисках актера на роль Сэма Флинна, читала сцены с сотнями претендентов на эту роль, пока не нашли Гаррета. Затем проект вступил в следующую фазу, но все это время Джо и Шон находили возможность включать нас в работу над фильмом: мы помогали в поисках других героев, с нами обсуждали многие необходимые детали. Такая вовлеченность в осуществление настолько масштабной картины давала нам уникальное ощущение причастности, которой актер обычно не чувствует, работая в какой-либо ленте. Наверное, именно поэтому сейчас мы испытываем такую гордость за работу, потому что по большому счету это и наше дитя. (Смеется.)

Во время читки с претендентом на роль в какой момент ты ощущаешь это попадание в точку с актером, совпадает ли это с впечатлением режиссера?
Обычно, если ты чувствуешь, что этот актер как раз то, что нужно, и все находящиеся в это время в комнате чувствуют это. Понимаешь, в процессе проб сцена зачитывается до полного изнеможения, и ты перестаешь ее уже воспринимать как нечто особенное, свежее и интересное. А когда появляется актер, оживляющий эту сцену, то тут сразу становится ясно, что к нему следует присмотреться. Ты знаешь, мы во время проб можем и не заметить, в какой момент произошло это попадание. Помню, когда мы с Гарретом читали сцену, я подумала, что вроде неплохо получилось. После читки подошла к монитору, где сидели Джо и Шон, и услышала, как они восторженно шепчутся: «Боже мой! Да это было просто потрясающе! Он — то, что нам нужно!» Я удивилась немножко и спросила: «Правда?» Они мне с тем же восторгом говорят: «Это было так дзинь-дзинь-дзинь...» (Показывает руками и хохочет.) Они были очень взволнованы в тот момент, и это вполне понятно: наконец-то нашелся недостающий кусочек мозаики. И приблизительно так же взволнованно мы работали в течение всего этого времени. Нам было в радость работать вместе, каждый новый день приносил какие-то новые события и впечатления. Например, когда появился Майкл Шин, то все вообще перешло на другой уровень (смеется), сплошной сюрреализм. И Джефф Бриджес тоже. Я помню, что, первый раз встретившись с ним на площадке, подумала: как же все это здорово, как мне повезло! Когда я была утверждена на роль, то знала, конечно, что между героем Джеффа и Куоррой очень близкие отношения, они вместе прожили сотни лет. Мне повезло не только работать с Джеффом, но и просто пообщаться до съемок, на личном уровне. Джефф хотел, чтобы мы лучше узнали друг друга, чтобы почувствовали этот контакт, эту связь между нашими героями. Работать с ним было особенно интересно, потому что он совершенно непредсказуем, удивителен, он — все, что ты ждешь от актера такого уровня.

Ты в первый раз видела старую версию «Трона», когда встретилась с режиссером?
Да, но мне казалось, что я уже видела его однажды. Может быть, и не собственно фильм, а какие-то картинки. Он стал частью культуры, упоминания о нем или отсылки к нему можно встретиться где угодно, поэтому у многих людей такое впечатление, что они видели этот фильм когда-то. Но, когда я посмотрела его полностью, перед интервью с Джо и Шоном, я была очень удивлена по нескольким причинам. Я не видела ничего подобного в кино, он не пытался быть чем-то особенным и поэтому оказался совершенно особенным. Этот фильм пришел из воображения Стивена Лисбергера, у которого свой философский взгляд на современные технологии и компьютерные технологии в частности, и этот его уникальный взгляд получил отражение в ленте. Может быть, в чем-то картина и устарела, но мне все равно она показалась необычайно интересной и визуально потрясающей. Это фантастическое сочетание цвета и черно-белого изображения. Я была просто в восторге. Я даже подумала, что было бы здорово, если бы и наш фильм был таким же. Но мы снимаем ленту тридцать лет спустя, и компьютерные технологии ушли далеко вперед. Ты, наверное, знаешь, что в нашем фильме использовалось как минимум четыре новых вида технологий, которые до сих пор не применялись в кино, не говоря уже о наших костюмах. Так что этот фильм в своем роде не менее революционный, чем первый «Трон».

Расскажи подробней об этих костюмах.
Костюмы создавались на основе наших тел. Перед съемками мы проходили довольно интенсивный процесс примерок. Каждый костюм создавался отдельными частями, и для их подгонки мы проходили новый курс примерок. Он должен был чувствоваться как вторая кожа, но при этом еще и быть защитой и оружием, поэтому каждый должен был соответствовать той роли, которую играет его обладатель в истории, тому, какой он боец. Каждый костюм абсолютно уникален. Мой и Гаррета костюмы наиболее схожи по сравнению с остальными. Я до сих пор поражаюсь тому, какая огромная работа была проделана по созданию этих костюмов. Их конструировали, основываясь на цифровом сканировании наших тел. К моменту завершения работы над каждым из них становилось ясно, каким будет его обладатель. Я себе представляла Куорру очень живой, с кошачьей грацией, почти как ниндзя, я так и называла ее иногда, (смеется), но она не должна была быть такой чувственной статуэткой, поэтому перед художниками стояла задача несколько видоизменить костюм, чтобы убрать эту...м-м-м... чувственность. Куорре нужно свободно двигаться, растягиваться, она еще носит и туфли на каблуках, но это признак силы. У нее должен быть костюм, который бы позволил ей быть ловкой и гибкой, как ниндзя, ну, или воин. Мне хотелось найти в истории образцы воителей, которые можно было бы использовать в создании ее образа, начиная от буддистских воинов и заканчивая Жанной Д’Арк, которая стала для меня в итоге основным источником вдохновения. И это позволило мне повлиять определенным образом и на создание костюма для Куорры. Мои пожелания и объяснения учитывались художниками и разработчиками. Все они, особенно Кристина, принимали наши пожелания и учитывали наши собственные находки. Мы, конечно, знали, что костюмы будут неудобны и сложны, но мы также знали, что все эти неудобства будут стоить окончательного результата. Я думаю, что Леди Гага бы со мной согласилась. (Смеется.)

Натали Портман в каком-то в интервью сказала, что работать на фоне зеленого экрана — это выступление на выпускном экзамене по актерскому мастерству. А как ты себя чувствовала?
Я абсолютно согласна с Натали Портман. Это то же самое, что работать на сцене, где твое воображение — главный инструмент. Я использовала весь свой опыт работы на сцене и особенно в так называемой «черной коробке», где нет ничего, только актер, его воображение и мастерство, с которым он заставляет зрителя поверить в происходящее. И работа с зеленым экраном чувствуется точно так же. Но, кстати, я должна отметить, что у нас было достаточно много обустроенных площадок, с декорациями, которые очень помогали актерам. Я считаю, что нам в этом здорово повезло, ведь они могли нас заставить играть на голом месте, с теми самыми зелеными экранами вокруг нас. Вместо этого были построены огромные, роскошные площадки, например, белая комната... По-моему, это была самая красивая декорация, которую я когда-либо видела. Мы были просто в немом восхищении, когда впервые увидели ее. И это освещение под плитами пола… Невозможно описать! Зрители будут тоже в восторге, и это не зеленый экран, это все на самом деле. (Смеется.) Можешь себе представить наше вдохновение, когда мы работали в ней. Джо — архитектор, и есть в нем это благоговение перед красивым дизайном. Это одна из причин, по которой были сделаны многие наши практические площадки, но основная причина, я думаю, заключалась в том, чтобы дать нам почувствовать этот мир, проникнуться его эстетикой, оживить, если хочешь. Я думаю, что все мое воображение не смогло бы помочь мне почувствовать совершенно нереальный мир, в котором живет и действует моя героиня, если бы я оказалась только перед зеленым экраном. Ведь этому миру нет аналогов. Впрочем, зеленых экранов нам тоже хватило, в какой-то степени это возвращение на театральную сцену, и это действительно своего рода экзамен по актерскому мастерству, эти слова великолепно отражают суть процесса работы.

Куорра выглядит очень живой, человечной даже. Как ты думаешь, почему она так отличается от Кевина Флинна, хотя он по сути реален?
Куорра почти как ребенок, она несет в себе все лучшее, что есть в человечестве и заложено в эту программу. Она — творение Флинна, как и все в мире «Трона», но она сочувствующий, бескорыстный человек, который не должен бы быть воином, и в этом ее сходство с Жанной Д’Арк, девочкой, возглавившей войско. Куорра может быть сильной, не теряя при этом детской чувствительности, и это мне показалось наиболее интересным в ее характере. Она может чувствовать все, реагировать на все и интересоваться всем, в ней есть то, что буддисты называют сознанием начинающих. То, что должно бы быть у нас всех. С одной стороны, она исключительно развита интеллектуально, а с другой, она воин, который может защитить себя и тех, кого она любит. Вот смотри, она водит такую крутую машину, носит облегающий костюм и высокие каблуки, в ней может быть и есть такая сексапильность, но если представлять ее именно так, то как персонаж она будет скучна и неинтересна. Мне нравится в ней именно то, что в сочетании с элементами роковой женщины она остается ребенком. Она в чем-то чудаковата, даже странная, может быть, но ее ребячливость в сочетании с сексуальностью очень привлекательны и интересны. Она искренне восхищена Сэмом Флинном, представителем мира пользователей, который для нее в большей степени миф, чем реальность. Она знает, что Кевин Флинн настоящий, но что это значит? В ее мире он — бог. И мысль о том, что есть где-то мир, где солнце и много людей, как Кевин Флинн, которые могут писать программы, для нее так же невероятна, как и для нас была бы невероятна мысль о том, что есть мир богов. И, когда Сэм Флинн появился в этом мире, он стал как бы олицетворением бога, он — мифическое существо, и Куорра хочет знать абсолютно все о нем и его мире, о том, что она читала, но никогда не видела. Я думаю, что в этом заключается энергия ее детской восторженности, которая мне особенно нравится, это дополняет и углубляет ее характер.

Как ты сама относишься к компьютерным технологиям, что тебе в них нравится, любишь ли ты играть в разные игры?
Я отношусь с большим уважением к любителям компьютерных игр, но сама к ним равнодушна. И я с некоторой опаской отношусь к разным видам компьютерного общения. Я не сразу приняла «Твиттер» (смеется), но мне интересно преодолевать препятствия. Мне нравится, что там есть ограничение текста до 140 символов, так что к записям надо подходить творчески. Я не хочу читать длинные пассажи в Facebook, мне неинтересны фотографии после выходных, в изобилии появляющиеся в новостной ленте. Но мне нравится, что в «Твиттере» нужно уметь суммировать свою мысль, написать своего рода хокку. (Смеется.) Теперь я даже получаю удовольствие от «Твиттера» и нахожу занятным общение с поклонниками, в котором прежде не особенно преуспевала, скажем так. (Смеется.) Ты знаешь, если осознаешь, что, несмотря на все твои попытки сохранять свое частное пространство, будучи актрисой, ты так или иначе оказываешься на виду, и у людей есть собственное мнение относительно тебя, используя эти виды социальных контактов, ты все-таки имеешь возможность высказаться самостоятельно. Я думаю, что во многом новые технологии несут в себе положительный заряд, объединяя людей. Конечно, нельзя не согласиться, что в чем-то мы оказались и заложниками этих технологий, но во всем есть положительная сторона. Я помню, как в школе мы писали письма детям в Африку, сейчас же проводятся видеоконференции. Мы живем совершенно в другом мире, и я думаю, что если мы сконцентрируем внимание на положительном аспекте новых технологий для общения, образования, изучения и многого другого, то это было бы здорово. И наш фильм говорит о том, что нам следует отступить на шаг назад и посмотреть, что нами создано, чтобы понять, как это использовать во благо.

Чем ты занимаешься, когда не работаешь?
Боже! У меня так давно не было выходного дня! Дай подумать... Если бы у меня случился выходной день, я бы провела его на Venice Beach. Кстати, вода там значительно чище, чем люди думают, и не такая уж холодная. Я в последнее время увлеклась серфингом с веслом (paddleboarging). Джон Фавро научил меня, когда мы работали на «Ковбоях против пришельцев», показал, как это делается. Я всегда любила велосипедные прогулки. Мне нравится бродить по фермерскому рынку, смотреть на фрукты, овощи, поделки разные, торговаться, выбирать. Вообще мне просто нравится отдыхать, делать что-то спокойно, без суеты. В Венеции (Лос-Анджелес) много отличных ресторанов, мне нравится встречаться там с друзьями и проводить весь вечер в разговорах. Люблю итальянскую кухню, ресторан «Пикколо» замечательный, «Венетто» — отличное место, «Алдо» — там сейчас шеф из «Пикколо»! Обязательно загляни, если любишь итальянскую кухню, тебе понравится. Я очень люблю мой дом, мне нравится возвращаться домой из поездок. Венеция — такое место, где люди очень близки друг другу. Практически все мои друзья живут по соседству. Ты знаешь, я ведь выросла на восточном побережье, поэтому солнце все 360 дней в году, мягкий климат, возможность круглый год выращивать овощи и фрукты в моем саду — все это до сих пор приносит мне огромное удовольствие и делает меня безмерно счастливой.

Тебе удается найти время для книг?
Конечно! Я очень люблю читать. Перед тем как начать сниматься в «Троне», я разыскивала всевозможные книги о женщинах, так или иначе отличившихся в истории, чтобы найти подходящие черты характера для моей героини. И однажды наткнулась на книгу Марка Твена о Жанне Д'Арк. Он говорил, что это его любимая книга из всех им написанных. Он 12 лет проводил исследование для нее, собирая материалы во Франции. Теперь это и моя любимейшая книга. В целом я могу сказать, что читаю одинаковое количество как художественной литературы, так и публицистической, исследовательской, эзотерической даже время от времени. В нехудожественной литературе часто можно обнаружить действительные сокровища. Одна из моих любимых книг — «Mountains beyond Mountain: Healing the world» доктора Пола Фармера. Я тоже была на Гаити в рамках кампании «Художники и артисты за мир и справедливость», мы строили школы. Пол Фармер работает на Гаити, это история о его жизни там в качестве доктора и активиста, и это тоже одна из самых любимых книг. В нашей профессии очень легко утонуть в чтении сценариев, которые ты получаешь в больших количествах и читаешь действительно очень быстро. Иногда приходится приложить некоторые усилия, чтобы отвлечься на чтение книги для себя, ведь если подумать, то литература является источником для сценария, верно? Я считаю, что для актера очень важно и полезно время от времени брать в руки книгу и читать, это расширяет наш кругозор, насыщает эмоциями и, конечно же, обогащает словарный запас. (Смеется.) Мы только что переехали в новый дом, где у нас огромное помещение для библиотеки. Я теперь окружена книгами. (Смеется.)

Как тебе удается не утонуть в этом постоянном потоке работы?
Я иногда выплываю на отмель (смеется), на островок, где мой дом, моя семья, мои друзья. Может быть, это происходит и не настолько часто, насколько мне бы этого хотелось, но я работаю над этим. Со временем, я уверена, расписание как-то упорядочится, я буду делать по одному фильму в год и больше времени уделять семье.

Вы с мужем сделали вместе документальный фильм «Фикс». Легко с ним работать?
Очень-очень легко. Мы с ним большие друзья и легко находим общий язык. Разумеется, мы и дальше планируем что-то делать вместе. У нас в планах создание компании по производству документальных фильмов. Я сейчас, кстати, работаю над документальным фильмом о кинотеатрах на Гаити. Мой муж тоже занят с его проектами. Я очень надеюсь, что придет время, когда мы сможем стать домом для молодых документалистов, поддерживать их финансово, обеспечивая материалами, и работать вместе. Пока это наша мечта, но мы работаем в этом направлении.

Интервью: Наталья Хиггинсон
Источник: КиноПоиск